- Думаю, если бы команда знала о его желании дать то самое интервью, то была бы готова к этому. Никто не понял, зачем это нужно было делать. И сейчас не хочется поднимать эту тему.
- Что тогда сломалось в "Спартаке"?
- Позвоночник. По инерции команда собралась, вышла в групповой этап Лиги чемпионов, но не хватило мелочей. Когда ты бьешься за самые высокие места, порой, решают нюансы. ЦСКА в борьбе за чемпионство опередил нас по количеству побед. Это мелочь, пятый или шестой пункт регламента сегодня.
- Каким было ваше первое знакомство с Черчесовым?
- Я помню его еще как вратаря и харизматичную фигуру, он играл за "Спартак" и сборную СНГ. А вживую я его впервые увидел на Восточной улице, когда мы играли против "Торпедо-ЗИЛ". Это 2003 или 2004 год, он был на игре. После матча захожу в автобус, а он сидит там. Поприветствовал его, сказал, что рад познакомиться. Для меня Черчесов был легендой "Спартака", мне было приятно увидеть его. С тех пор в общении он не изменился.
- Сейчас вы общаетесь с ним не как футболист, а как человек, поработавший тренером, функционером, президентом клуба. Обратили внимание, что Черчесов немного подобрел, стал проявлять эмоции?
- Наверное, да. Когда ты с ним общаешься, он тебя внимательно слушает, обрабатывает информацию и хочет услышать не только слова, но и понять твои эмоции. Говоря с ним о футболе и на другие темы, ты не услышишь от Черчесова готовых решений. Здесь всё то же самое, что и раньше – подсказки: следи за этим, проверь это и прочее. Он тебя подводит на верный путь. А как ты сделаешь в итоге – твое дело.
- То есть не будет такого, что после кто-то придет к тренеру и скажет: как же так, Станислав Саламович, я сделал это и то, а не вышло, так что вы виноваты?
- Такие вещи делают только люди, которые вообще ничего не понимают. Получается, что тебе в голову должны вложить всю информацию, а ты сам вообще не должен проявить инициативу, знания и опыт. Это уже перекладка ответственности на чужие плечи. Помог – молодец, не вышло – неси наказание.
- Тренерский штаб Черчесова не меняется уже 10 лет. Какая "химия" у них внутри?
- Я не вижу их ежедневную работу и не берусь оценивать. А то, что видел своими глазами, у них есть взаимопонимание, есть иерархия. Со стороны всё выглядит натурально, и это важно для футболистов, они видят тренерский штаб как единый кулак, который мыслит в одном направлении, умеет оценивать. Вроде бы на тебя смотрят одни глаза, а по факту их больше.
У меня тоже есть такой опыт работы. Когда Саламыч был главным тренером "Легии", в дубле тренером был Яцек Магера. Позднее он меня пригласил в свой тренерский штаб в главной команде "Легии", с ним же я работал в молодежной сборной Польши. Так вот у Яцека есть такое качество, когда он не обязывает помощников делать определенную работу, наоборот, он интересуется мнением, смотрит на нашу реакцию. Ведь кто-то видит иначе, реагирует быстрее. Тренер собирает информацию с разных перспектив и соединяет всё воедино.
- Очень похоже на двуглавого орла на гербе России.
- Только у Черчесова их четыре.
- Самый запоминающийся образ Черчесова-тренера?
- Перед первой игрой с Саудовской Аравией на чемпионате мира исполняли гимн Российской Федерации, и тренера показывали крупным планом по ТВ. Видно было по его лицу, что он одновременно рад этому событию и при этом чувствует ответственность, испытывает эмоциональный подъем. У меня было подобное, когда я впервые услышал гимн Лиги чемпионов на футбольном поле. Сначала ты горд, затем тебя начинает раскачивать, и ты чувствуешь готовность к чему-то великому. Такие матчи – это выход на новый уровень в спортивной жизни.
- Помните, когда Дзюба отдавал честь Черчесову после забитого мяча?
- Конечно. Станислав Саламович как главнокомандующий этого футбольного войска, и другого главного я не вижу. Если он дал уверенность Дзюбе, который поначалу выглядел не очень убедительно, то и остальные игроки понимают, что тренер даст им то, что нужно для достижения результата. Мне кажется, что Черчесов нашел правильный ключ к Артему, или он уже был у него, и только надо было дождаться той самой минуты, чтобы дверь открылась. Черчесов показал Дзюбе другого Дзюбу, которым он может стать, если он воспользуется советом тренера.
Он показал Артему, что тот способен делать результат для команды, не выключаться, когда у команды не получается, не разбрасываться эмоциями, когда партнеры не видят его на поле, не дают ему пас. Он объяснил Артему, что нужно работать, пахать и вкалывать на благо команды.
- Опишите Черчесова тремя словами.
- Дисциплина, харизма, профессионализм.
- Черчесов – человек, который если тебе доверяет, то это хороший друг. Отношения в таком случае испортить непросто?
- Любые отношения можно испортить. Но лучше этого не делать. Главное - беречь такие отношения, пользоваться моментом, когда человек делится с тобой своим опытом, помогает тебе, чтобы тебе было лучше. И даже если ты когда-то ошибся, то он не вычеркнет тебя из жизни, ведь он прекрасно понимает, что ошибки может совершить любой. Важно, как ты отреагируешь на свои действия, готов ли признать свою неправоту. Черчесов хорошо это понимает. Он бывший вратарь, и нет вратарей, которые не ошибаются, которые не пропускают. И тех, кто умеет подняться, сделать выводы и повести команду за собой, меньше, чем других.
- Вы уходили из "Спартака" не так как хотели. Не было теплого прощания, добрых слов. При этом вы сохранили прекрасные отношения с Черчесовым.
- Потому что я понял свои ошибки. Всё просто. Возможно, это случилось не в тот момент, но это произошло. Не нужно жить прошлым, с обидой на кого-то. Не надо чувствовать себя жертвой ситуации. В непростом периоде в "Спартаке" я ищу свои ошибки, пытаюсь понять, что я мог сделать иначе, чтобы всё наладить и чего в итоге не сделал.
- "Спартак" - это лучшее, что произошло с вами в футбольной карьере?
- Сейчас могу сказать, что да.
- В чем это выражается? Чего не дали те же "Шахтер", "Легия"?
- В "Шахтере" со спортивной точки зрения всё было достойно, мы выиграли чемпионат и Кубок Украины, но не вышли в Лигу чемпионов. Плюс у меня была серьезная травма. Период в Донецке у меня был коротким. Я пришел в феврале, а травму получил в мае, но доиграл сезон, тренируясь два-три раза в неделю. Были проблемы с рукой и, как потом оказалось, с позвоночником. Когда же я оказался в "Спартаке", то понял, что здесь есть люди, с которыми мы были в одинаковой ситуации: нам всем нужен был подвиг, маленький шаг вперед. Получалось по-разному, команда менялась, стала прогрессировать. Выбрались из кризиса, но не стали чемпионами.
В команде было много харизматичных людей, личностей. Каждый был разным, но все мы дополняли друг друга. И сейчас я читаю высказывания болельщиков, которые сравнивают нынешний "Спартак" с моим, что в команде снова есть семья. Есть Жиго, Джикия, Максименко, Ребров, который сидит на скамейке и является лидером команды.
- Удалось ли реализовать свою карьеру на 100%?
- Не знаю. Сложно оценить. Для меня каждая игра была новым вызовом, я не ставил себе цель, что к определенному сроку должен достичь того и того. В конце концов, я завершил карьеру, оказавшись в больнице, когда сделал вторую операцию на позвоночнике.
Мне не хватило помощи психолога, старался справиться сам, а нужен был человек, который был бы рядом. Я всё переварил в итоге, но всё могло сложиться иначе. Влияло всё, я допускал ошибки. При этом вызывался из "Спартака" в сборную Польши и был спокоен, играл надежно. А когда возвращался в "Спартак", опять "прихлопывало". Жалею только, что не смог стать чемпионом России в составе "Спартака". А сейчас очень хочу увидеть победу "красно-белых" в 100-летие клуба и желательно быть в этот момент торжества с болельщиками на переполненном спартаковском стадионе.