Новости Команды
Опыт в «Спартаке», уход Федуна и переговоры с Венгером
— Насколько было тяжело сталкиваться с инфраструктурой в ФНЛ после работы в «Спартаке»?
Измайлов: Мне — несложно. Я был вице-президентом клуба с 2013 года. Наш «Спартак-2» выходил из Второй лиги в ФНЛ. Так что представление имел. Знал, что при календаре с таким количеством перелётов-переездов невозможно вырастить ребят. Поэтому как раз одной из задач и было создание полноценного недельного цикла в Первой лиге. Отсюда сокращение количества клубов.
Атаманенко: Для меня это вообще было не тяжело, а скорее интересно. Хотелось закрепить амбициозные качественные изменения в лиге.
— Как считаете спустя время, что вам удалось в «Спартаке», а что — нет?
Атаманенко: Я горжусь временем, которое там провёл. Когда-то меня многому научил «Шахтёр». Собственно, благодаря этому опыту меня Наиль Камильевич и позвал в Москву. Работа в «Спартаке» — это что-то особенное. Я существенно развил свои знания о работе в клубе по разным направлениям. Тем более при таком максимальном давлении, как в «Спартаке». Лучшая школа в России, которая только возможна. Что изменил бы спустя время? Мы с Наилем Камильевичем сходимся во мнении, что многое сделали, но мало об этом рассказали. Фокус во время работы в «Спартаке» был на внедрении и достижении целей, а не на пиаре проделанной работы.
Измайлов: Не было времени на это. Сейчас иначе построили бы работу медиаслужбы и PR. Происходящее в клубе не выносится и ограничено соглашением о конфиденциальности. Получать информацию из СМИ — значит не владеть информацией. В наше время люди разучились критически мыслить и верят заголовкам. Никто не задумывается, кому это нужно.
— Самая большая глупость, которую про вас писали?
Атаманенко: (Смеётся.) Утверждали, что я родственник Наиля Камильевича. А я ведь даже дома у тебя никогда не был за всё время знакомства. Ха!
— Как бы вы изменили работу медиаслужбы? Чаще давали бы интервью? Запустили бы телеграм-каналы? Или вообще купили бы одно из СМИ?
Измайлов: Не знаю, что именно сделали бы, но, вероятно, решение было бы в симбиозе этих инструментов. А ещё рассказали бы, как запустили работу стадиона, принявшего Кубок конфедераций, чемпионат мира, Лигу чемпионов и Лигу Европы. Как добились рекордной посещаемости на тот момент. Рекордная продажа абонементов, которые привязывались к банковской карте и паспорту — и никакого негатива с Fan ID. На стадионе была только оплата без налички. Продали нейминг стадиона.
— Первыми в России?
Измайлов: На рыночных условиях — да. Делали регулярную оценку media value (расчёт медиаценности. — Прим. «Чемпионата»). Провели аудит, который позволил скорректировать наши действия и без проблем заявляться в еврокубки. Рассказывали бы о том, как была выстроена система скаутинга, как планировали трансферные окна на несколько окон вперёд, как выигрывали чемпионат и все комплекты медалей. Правда, без Кубка России. Зато есть Суперкубок.
Атаманенко: Меня как коммерческого директора радовал тот факт, что доходы клуба существенно росли. Когда РПЛ совместно с PWC сделала оценку доходов всех клубов лиги, мы увидели, что «Спартак» имел долю рынка 42-43% по направлению «доходы матчевого дня», где учитываются продажи билетов, абонементов и лож.
— Среди болельщиков есть мнение, что вы настояли на уходе Карреры. Это так?
Измайлов: Я больше всех остальных видел ситуацию в команде. И куда всё катится. Решение в любом случае принимали совет директоров и акционер клуба. Будучи вице-президентом, я мог влиять на какие-то вещи, но последнее слово оставалось не за мной. Точно так же, как и по кандидатуре следующего тренера у меня были сомнения. Параллельно я вёл переговоры и с иностранцами.
— Вы говорите, что реальная информация не просачивалась. А эти иностранцы мелькали в СМИ?
Измайлов: Нет.
— Кто это был?
Измайлов: Среди кандидатов был экс-тренер «Монако» Жардим, а ещё Арсен Венгер.
— Как вы восприняли уход Федуна?
Измайлов: Это было неожиданностью.
Атаманенко: И для меня тоже.
— А как же разговоры, что он готов продать «Спартак», но никто не хочет покупать? А потом ещё обещание оставить клуб болельщикам?
Измайлов: Для «Спартака» это было не очень хорошо. Леонид Арнольдович всегда был глубоко погружён в дела клуба. Он был заинтересованным лицом и платил свои деньги. Несмотря на эмоциональность и попытки иногда принять не до конца взвешенные решения, с ним можно было аргументированно дискутировать, чтобы делать правильные вещи. Я работал с 2013 по 2019 год — это очень много для любой позиции в «Спартаке». Мне было понятно, как коммуницировать и работать с акционером.
— Мы несколько часов говорили о том, как важно правильно выстраивать процесс в клубе. При этом супруга Федуна при назначении тренера думала про гороскоп, количество букв «р» в имени, блокировала появление Аленичева из-за его волос и Черчесова по выдуманной причине. При этом у неё в «Спартаке» не было должности, а за её спиной не было никакого футбольного опыта. Звучит как что-то не совсем правильно выстроенное.
Измайлов: Когда я работал в «Спартаке», Заремы не было в клубе. Мы все вопросы решали напрямую с Александром Николаевичем (Жирковым, заместителем председателя совета директоров. — Прим. «Чемпионата») и Леонидом Арнольдовичем — это было удобно и чётко. Зарема, на мой взгляд, грамотный футбольный менеджер и заинтересованный в жизни «Спартака» человек. Заинтересованный финансово и лично. Могу сказать, что вселенная не терпит пустоты. Если появляется вакуум в клубе, то это пространство заполняется чем-то или кем-то. Бизнес-процессы необходимо делать для жизни клуба. То же самое происходило и недавно, когда многие бизнес-процессы были зациклены на главном тренере Абаскале. А это в принципе не работа тренера. Он в итоге и остался крайним.
